Неточные совпадения
Он лежал
в первой комнате на постели, подложив одну руку под
затылок, а
другой держа погасшую трубку; дверь во вторую комнату была заперта на замок, и ключа
в замке не было. Я все это тотчас заметил… Я начал кашлять и постукивать каблуками о порог — только он притворялся, будто не слышит.
У окна сидел и курил человек
в поддевке, шелковой шапочке на голове, седая борода его дымилась, выпуклыми глазами он смотрел на человека против него, у этого человека лицо напоминает благородную морду датского дога — нижняя часть слишком высунулась вперед, а лоб опрокинут к
затылку, рядом с ним дремали еще двое, один безмолвно,
другой — чмокая с сожалением и сердито.
Закрыв один глаз,
другим он задумчиво уставился
в затылок Насти. Самгин понял, что он — лишний, и вышел на двор. Там Николай заботливо подметал двор новой метлой; давно уже он не делал этого. На улице было тихо, но
в морозном воздухе огорченно звенел голос Лаврушки.
— При условии — одна пуля
в лоб,
другая в затылок, — так? Да? Так?
В столовой, у стола, сидел
другой офицер, небольшого роста, с темным лицом, остроносый, лысоватый,
в седой щетине на черепе и верхней губе, человек очень пехотного вида; мундир его вздулся на спине горбом, воротник наехал на
затылок. Он перелистывал тетрадки и, когда вошел Клим, спросил, взглянув на него плоскими глазами...
Так неподвижно лег длинный человек
в поддевке, очень похожий на Дьякона, — лег, и откуда-то из-под воротника поддевки обильно полилась кровь, рисуя сбоку головы его красное пятно, — Самгин видел прозрачный парок над этим пятном; к забору подползал, волоча ногу,
другой человек, с зеленым шарфом на шее; маленькая женщина сидела на земле, стаскивая с ноги своей черный ботик, и вдруг, точно ее ударили по
затылку, ткнулась головой
в колени свои, развела руками, свалилась набок.
Марфенька надулась, а Викентьев постоял минуты две
в недоумении, почесывая то
затылок, то брови, потом вместо того, чтоб погладить волосы, как делают
другие, поерошил их, расстегнул и застегнул пуговицу у жилета, вскинул легонько фуражку вверх и, поймав ее, выпрыгнул из комнаты, сказавши: «Я за нотами и за книгой — сейчас прибегу…» — и исчез.
Там, у царицы пира, свежий, блистающий молодостью лоб и глаза, каскадом падающая на
затылок и шею темная коса, высокая грудь и роскошные плечи. Здесь — эти впадшие, едва мерцающие, как искры, глаза, сухие, бесцветные волосы, осунувшиеся кости рук… Обе картины подавляли его ужасающими крайностями, между которыми лежала такая бездна, а между тем они стояли так близко
друг к
другу.
В галерее их не поставили бы рядом:
в жизни они сходились — и он смотрел одичалыми глазами на обе.
Луна светила им прямо
в лицо: одна была старуха,
другая лет пятнадцати, бледная, с черными, хотя узенькими, но прекрасными глазами; волосы прикреплены на
затылке серебряной булавкой.
Голова вся бритая, как и лицо, только с
затылка волосы подняты кверху и зачесаны
в узенькую, коротенькую, как будто отрубленную косичку, крепко лежавшую на самой маковке. Сколько хлопот за такой хитрой и безобразной прической! За поясом у одного, старшего, заткнуты были две сабли, одна короче
другой. Мы попросили показать и нашли превосходные клинки.
Китайцы светлее индийцев, которые все темно-шоколадного цвета, тогда как те просто смуглы; у них тело почти как у нас, только глаза и волосы совершенно черные. Они тоже ходят полуголые. У многих старческие физиономии, бритые головы, кроме
затылка, от которого тянется длинная коса, болтаясь
в ногах. Морщины и отсутствие усов и бороды делают их чрезвычайно похожими на старух. Ничего мужественного, бодрого. Лица точно вылиты одно
в другое.
Вот идут по трапу и ступают на палубу, один за
другим, и старые и молодые японцы, и об одной, и о двух шпагах,
в черных и серых кофтах, с особенно тщательно причесанными
затылками, с особенно чисто выбритыми лбами и бородой, — словом, молодец к молодцу: длиннолицые и круглолицые, самые смуглые, и изжелта, и посветлее, подслеповатые и с выпученными глазами, то донельзя гладкие, то до невозможности рябые.
— Ай, девка, хороша, — говорил один. — Тетеньке мое почтение, — говорил
другой, подмигивая глазом. Один, черный, с выбритым синим
затылком и усами на бритом лице, путаясь
в кандалах и гремя ими, подскочил к ней и обнял ее.
— Это уж божеское произволение, — резонирует Илья, опять начиная искать
в затылке. — Ежели кому господь здоровья посылает…
Другая лошадь бывает, Игнатий Львович, — травишь-травишь
в нее овес, а она только сохнет с корму-то. А барин думает, что кучер овес ворует… Позвольте насчет жалованья, Игнатий Львович.
В течение рассказа Чертопханов сидел лицом к окну и курил трубку из длинного чубука; а Перфишка стоял на пороге двери, заложив руки за спину и, почтительно взирая на
затылок своего господина, слушал повесть о том, как после многих тщетных попыток и разъездов Пантелей Еремеич наконец попал
в Ромны на ярмарку, уже один, без жида Лейбы, который, по слабости характера, не вытерпел и бежал от него; как на пятый день, уже собираясь уехать, он
в последний раз пошел по рядам телег и вдруг увидал, между тремя
другими лошадьми, привязанного к хребтуку, — увидал Малек-Аделя!
Как молодицы, с корабликом на голове, которого верх сделан был весь из сутозолотой парчи, с небольшим вырезом на
затылке, откуда выглядывал золотой очипок, с двумя выдавшимися, один наперед,
другой назад, рожками самого мелкого черного смушка;
в синих, из лучшего полутабенеку, с красными клапанами кунтушах, важно подбоченившись, выступали поодиночке и мерно выбивали гопака.
Вот точное описание с натуры петушка курахтана, хотя описываемый далеко не так красив, как
другие, но зато довольно редок по белизне своей гривы: нос длиною
в полвершка, обыкновенного рогового цвета; глаза небольшие, темные; головка желтовато-серо-пестрая; с самого
затылка начинается уже грива из белых, длинных и довольно твердых
в основании перьев, которые лежат по бокам и по всей нижней части шеи до самой хлупи; на верхней же стороне шеи, отступя пальца на два от головы, уже идут обыкновенные, серенькие коротенькие перья; вся хлупь по светло-желтоватому полю покрыта черными крупными пятнами и крапинами; спина серая с темно-коричневыми продольными пестринами, крылья сверху темные, а подбой их белый по краям и пепельный под плечными суставами;
в коротеньком хвосте перышки разных цветов: белые с пятнышками, серые и светло-коричневые; ножки светло-бланжевые.
Матюшка колебался, почесывая
в затылке. Тогда Петр Васильич проговорил совершенно
другим тоном.
Он побеждал. Бросая палки, люди один за
другим отскакивали прочь, а мать все пробивалась вперед, увлекаемая неодолимой силой, и видела, как Николай,
в шляпе, сдвинутой на
затылок, отталкивал
в сторону охмеленных злобой людей, слышала его упрекающий голос...
Они не подали
друг другу рук, а только притронулись к козырькам. Но когда Ромашов глядел на удаляющийся
в пыли белый крепкий
затылок Николаева, он вдруг почувствовал себя таким оставленным всем миром и таким внезапно одиноким, как будто от его жизни только что отрезали что-то самое большое, самое главное.
Медленно и осторожно повернувшись на одном месте, пароход боком причалил к пристани. Тотчас же масса людей,
в грубой овечьей подражательности, ринулась с парохода по сходне на берег, давя, толкая и тиская
друг друга. Глубокое отвращение почувствовала Елена, ко всем этим красным мужским
затылкам, к растерянным, злым, пудренным впопыхах женским лицам, потным рукам, изогнутым угрожающе локтям. Казалось ей, что
в каждом из этих озверевших без нужды людях сидело то же самое животное, которое вчера раздавило ее.
— Не то чтоб жаль; но ведь, по правде сказать, боярин Шалонский мне никакого зла не сделал; я ел его хлеб и соль. Вот дело
другое, Юрий Дмитрич, конечно, без греха мог бы уходить Шалонского, да, на беду, у него есть дочка, так и ему нельзя… Эх, черт возьми! кабы можно было, вернулся бы назад!.. Ну, делать нечего… Эй вы, передовые!.. ступай! да пусть рыжий-то едет болотом первый и если вздумает дать стречка, так посадите ему
в затылок пулю… С богом!
Совсем
другое дело та критика, которая приступает к авторам, точно к мужикам, приведенным
в рекрутское присутствие, с форменного меркою, и кричит то «лоб!», то «
затылок!», смотря по тому, подходит новобранец под меру или нет.
Силан. Что ходить-то! Он сам на крыльцо выйдет. Он целый день на крыльце сидит, все на дорогу смотрит. И какой зоркий на беспашпортных! Хоть сто человек-артель вали, как сейчас воззрится да поманит кого к себе: «А поди-ка сюда,
друг любезный!» Так тут и есть. (Почесывает
затылок). А то пойти! (Подходит к городническому дому). Аристарх. Что только за дела у нас
в городе! Ну, уж обыватели! Самоеды! Да и те, чай, обходительнее. Ишь ты, чудное дело какое! Ну-ка! Господи благослови! (Закидывает удочку).
В первый же день школьной жизни Фома, ошеломленный живым и бодрым шумом задорных шалостей и буйных, детских игр, выделил из среды мальчиков двух, которые сразу показались ему интереснее
других. Один сидел впереди его. Фома, поглядывая исподлобья, видел широкую спину, полную шею, усеянную веснушками, большие уши и гладко остриженный
затылок, покрытый ярко-рыжими волосами.
Один из них, невысокий и худой,
в широкой соломенной шляпе, наигрывал на гармонике,
другой, с черными усами и
в картузе на
затылке, вполголоса подпевал ему.
Евсей поместился
в углу на стуле, обитом гладкой, жёсткой кожей, он зачем-то крепко упирался
затылком в высокую спинку стула и потому съезжал с него. Ему мешало пламя свеч, жёлтые язычки огня всё время как будто вели между собой немую беседу — медленно наклонялись
друг к
другу, вздрагивали и, снова выпрямляясь, тянулись вверх.
Одно время
в лавку стал заходить чаще
других знакомых покупателей высокий голубоглазый студент с рыжими усами,
в фуражке, сдвинутой на
затылок и открывавшей большой белый лоб. Он говорил густым голосом и всегда покупал много старых журналов.
Хватит, бывало, запевала, весь
в поту и
в пыли, заломив шапку на
затылок, и сердце захолонет, и слеза по пыльной щеке сбежит и грязной каплей скатится на насквозь пропотевший ремень ранца… Да забывчивость-то не надолго… Запевала уже
другую выводит...
А мы-то сидим
в провинции и думаем, что это просто невинные люди, которые увидят забор — поют: забор! забор! увидят реку — поют: река! река! Как бы не так — "забор"! Нет, это люди себе на уме; это люди, которые
в совершенстве усвоили суворовскую тактику."Заманивай! заманивай!" — кричат они
друг другу, и все бегут, все бегут куда глаза глядят,
затылком к опасности!
— И Катерина Петровна приедут-с, и Фелисата Михайловна тоже хотели быть-с, — прибавила Наталья Дмитриевна, колоссального размера дама, которой формы так понравились князю и которая чрезвычайно походила на гренадера. Она была
в необыкновенно маленькой розовой шляпке, торчавшей у нее на
затылке. Уже три недели, как она была самым искренним
другом Анны Николаевны, за которою давно уже увивалась и ухаживала и которую, судя по виду, могла проглотить одним глотком, вместе с косточками.
Одно колесо ухает
в яму,
другое на воздух подымается, чемодан на ноги — бух… потом на бок, потом на
другой, потом носом вперед, потом
затылком.
— Наконец, преследуемый зверь утомится совершенно, выбьется из сил и ляжет окончательно, или, вернее сказать, упадет, так что приближение охотника и близкое хлопанье арапником его не поднимают; тогда охотник, наскакав на свою добычу, проворно бросается с седла и дубинкой убивает зверя; если же нужно взять его живьем, то хватает за уши или за загривок, поближе к голове, и, с помощию
другого охотника, который немедленно подскакивает, надевает на волка или лису намордник, род уздечки из крепких бечевок; зверь взнуздывается, как лошадь, веревочкой, свитой пополам с конскими волосами; эта веревочка углубляется
в самый зев, так что он не может перекусить ее, да и вообще кусаться не может; уздечка крепко завязывается на шее, близ
затылка, и соскочить никак не может; уздечка, разумеется, привязана к веревке, на которой вести зверя или тащить куда угодно.
В церкви среди толпы народа я узнавал и своих крестьян и прифрантившихся дворовых. Много было густых приглаженных волос уже не белых, а от старости с сильно зеленоватым оттенком. При сравнительно дальнем переходе по холодной ночи
в церковь, нагретую дыханием толпы и сотнями горящих свечей, дело не обошлось без неожиданной иллюминации. Задремавший старик поджег сзади
другому скобку, и близко стоящие бабы стали шлепать горящего по
затылку, с криком: «Дедушка, горишь! Дедушка, горишь!»
Главное, бросившееся мне
в глаза на
другой день, при поездке к профессору Моеру, было, что извозчик сидел перед нами
в санях
в капоте с коротким многоэтажным воротником, а его парочка лошадок
в дышле была запряжена
в шоры без всякой шлеи, так что при спуске с горы шоры всползали лошадкам на самый
затылок.
— А умеешь, то и ладно! — молвил он и
в одно мгновение вскинул меня на одно плечо, а брата — на
другое, велел нам взяться
друг с
другом руками за его
затылком, а сам покрыл нас своею свиткою, прижал к себе наши колена и понес нас, скоро и широко шагая по грязи, которая быстро растворялась и чавкала под его твердо ступавшими ногами, обутыми
в большие лапти.
Атлеты пошли
друг другу навстречу. Ребер приближался быстрыми, мягкими и упругими шагами, наклонив вперед свой страшный
затылок и слегка сгибая ноги, похожий на хищное животное, собирающееся сделать скачок. Сойдясь на середине арены, они обменялись быстрым, сильным рукопожатием, разошлись и тотчас же одновременным прыжком повернулись
друг к
другу лицами. И
в отрывистом прикосновении горячей, сильной, мозолистой руки Ребера Арбузов почувствовал такую же уверенность
в победе, как и
в его колючих глазах.
Лежа на земле лицом вверх и касаясь ее
затылком с одной стороны, а пятками — с
другой, круто выгнув спину и поддерживая равновесие руками, которые глубоко ушли
в тырсу [Смесь песка и деревянных опилков, которой посыпается арена.
Один рекрут, с тем неестественным выражением, которое дает человеку бритый лоб, сдвинув на
затылок серую фуражку, бойко трепал
в балалайку;
другой без шапки, со штофом водки
в одной руке, плясал
в середине кружка.
— Не спрашивай… Как тараканы, все по деревне расползлись, способу никакого нет. Ну и народ… Степушка-то мой увязался за твоим Метелкиным, ну, я ему немножко тово,
в затылок насыпал, чтобы помнил отца-то. А он одно мелет: «Тятенька, я рупь за каждый день получаю и могу себя уважить»… Помешался парень на рубле, да и
другие тоже. Оно точно, что любопытно рубли-то получать, на боку лежа, вот и спятили все с ума.
Выскочил я из саней, гляжу —
в потемках на меня человек бежит и по колена
в снегу грузнет; я его обхватил рукой за плечи, вот этак, и выбил из рук ружьишко, потом
другой подвернулся, я его по
затылку урезал, так что он крякнул и
в снег носом чкнулся, — здоровый я тогда был, рука тяжелая; я с двумя управился, гляжу, а Федя уже на третьем верхом сидит.
И, заложив
в карман одну руку и щелкнув пальцами
другой, он зашагал дальше. Пока он не скрылся за кустами орешника, Ольга Михайловна всё время смотрела ему
в затылок и недоумевала. Откуда у тридцатичетырехлетнего человека эта солидная, генеральская походка? Откуда тяжелая, красивая поступь? Откуда эта начальническая вибрация
в голосе, откуда все эти «что-с», «н-да-с» и «батенька»?
Фроиму пришла вдруг идея. Он подъехал к
другому гимназисту, и они вдвоем взбежали на берег. Никто на это не обратил внимания. Через несколько минут они опять спустились рядом на пруд и стали приближаться к Британу. Британ смотрел
в другую сторону, а когда с берега ему крикнули предостережение, — было уже поздно. Фроим и его сообщник вдруг разбежались
в стороны и
в руках у каждого оказалось по концу веревки. Веревка подсекла Британа, и он полетел
затылком на лед, высоко задрав ноги
в больших валенках.
Она его всем своим холодным корпусом замещала, и я с особой усладой тайного узнавания прижималась к ней стриженым, горячим от лета,
затылком, читая Валерии вслух запрещенные матерью и поэтому Валерией разрешенные —
в руки данные — «Мертвые Души», до которых — мертвецов и душ — так никогда и не дочиталась, ибо
в последнюю секунду, когда вот-вот должны были появиться — и мертвецы и души — как нарочно слышался шаг матери (кстати, она так никогда и не вошла, а всегда только,
в нужную минуту — как по заводу — проходила) — и я, обмирая от совсем уже
другого — живого страха, пихала огромную книгу под кровать (ту!).
Молчит Чапурин. Хмурится, кусает нижнюю губу и слегка почесывает
затылок. Начинает понимать, что проходимцы его обошли, что он, стыдно сказать, ровно малый ребенок поверил россказням паломника… Но как сознаться?.. Друг-приятель — Колышкин, и тому как сказать, что плуты старого воробья на кривых объехали? Не три тысячи, тридцать бы
в печку кинул, только б не сознаться, как его ровно Филю
в лапти обули.
Больной был мужик громадного роста, плотный и мускулистый, с загорелым лицом; весь облитый потом, с губами, перекошенными от безумной боли, он лежал на спине, ворочая глазами; при малейшем шуме, при звонке конки на улице или стуке двери внизу больной начинал медленно выгибаться:
затылок его сводило назад, челюсти судорожно впивались одна
в другую, так что зубы трещали, и страшная, длительная судорога спинных мышц приподнимала его тело с постели; от головы во все стороны расходилось по подушке мокрое пятно от пота.
Застынешь весь, обалдеешь и сам станешь жесточее мороза: одного за ухо дернешь, так что чуть ухо не оторвешь,
другого по
затылку хватишь, на покупателя злодеем этаким глядишь, зверем, и норовишь с него кожу содрать, а домой ввечеру придешь, надо бы спать ложиться, но ты не
в духах и начинаешь свое семейство куском хлеба попрекать, шуметь и так разойдешься, что пяти городовых мало.
У одной бенефисной щеголихи шляпка
в виде большого блюда, обшитого атласом, сидела на
затылке, покрытая белыми перьями; у
другой — черная шляпка выдвигалась вперед, точно кузов.
Граф подал Марье Степановне руку, а
другою рукою поддержал ее за
затылок под головку и поцеловал ее
в лоб, который та подставила графу как истая леди.
Рябович равнодушно глядел вперед и назад, на
затылки и на лица;
в другое время он задремал бы, но теперь он весь погрузился
в свои новые, приятные мысли.